В столице осуждена бывший гинеколог, из-за ошибки которой умерла 27-летняя жительница Броваров

Произошедшая трагедия  в 2010 году в семье жителя Киевской области Дмитрия Кравчука. Отправляясь в одну из столичных поликлиник удалить полип шейки матки, его супруга Наталья словно предчувствовала, что может случиться непоправимое.

 — У дверей манипуляционного кабинета Наташу вдруг стала бить дрожь, — говорит Дмитрий. — «Дима, я так боюсь заходить. Сама не знаю почему», — сказала мне жена. «Ну, раз боишься, тогда возвращаемся домой! — говорю я ей. — Приедем в другой раз». Она в ответ: «Нет-нет, полип этот можно удалить только в течение трех дней после месячных. А сегодня последний день…» Наташа зашла в кабинет, когда на часах было пять часов вечера. Минуты через три я услышал, как за дверью что-то посыпалось — будто упали инструменты. А из кабинета с испуганным лицом выбежала медсестра…

 

«Жена билась в конвульсиях, тянула ко мне руки, но ничего не говорила»

 — Наталья полгода лечилась у гинеколога центральной поликлиники Деснянского района, хотя мы прописаны и живем не в столице, — вспоминает муж Наташи 29-летний Дмитрий. — Этого врача как хорошего специалиста ей посоветовали подруги. После лечения гинеколог должна была удалить Наташе полип на шейке матки. Поскольку операция считается в принципе несложной, ее обычно проводят не в операционной, а в манипуляционном кабинете женской консультации. И вот 18 марта 2010 года жена собралась в поликлинику.

— Дочка хотела надеть новое пальто, — рассказывает мама Натальи Ирина Евгеньевна. — Но я стала ворчать: «В пальто холодно! Еще простудишься! А в субботу у твоего Матвейчика день рождения (Наташиному сыночку исполнялось два года.- Авт.) — что мы гостям скажем, если ты заболеешь?» До сих пор душа болит, что не разрешила дочке пойти в обновке. Наташа сняла пальтишко, поцеловала детей — четырехлетнюю Уляшу и маленького Матвейчика. Я говорю: «А меня?» Она засмеялась: «А тебя поцелую потом!» — и убежала…

 — По дороге мы в Броварах заехали в аптеку, чтобы купить прописанные врачом лекарства для обезболивания, — продолжает Дмитрий. — Аптекарь спросила: «Вам какой лидокаин — двухпроцентный или десятипроцентный?» Но врач процент не указала, и Наташа пожала плечами: «Не знаю…» Аптекарша продала ей пять ампул десятипроцентного лидокаина и две кетанова.

Когда жена зашла в манипуляционную, а через несколько минут там раздался грохот, я ворвался в кабинет. Наташа на гинекологическом кресле билась в судорогах. Одна медсестра выбежала из кабинета, другая держала Наталью за ноги, а врач нашатырным спиртом пыталась привести ее в чувство. «Что с ней?» — крикнул я. Мне ответили: «Все будет нормально. Не переживайте». Звал ее: «Наташа!.. Наташа!..» Она смотрела на меня, тянула ко мне руки, но ничего не говорила… Я положил руку ей под голову. Наташа билась в конвульсиях. Так страшно билась, что потом, после смерти, у нее вся спина была в кровоподтеках.

Кто-то из медперсонала побежал за врачом. Жену положили на кушетку. Потом стало известно: от огромной дозы лидокаина у Натальи наступил анафилактический шок. Позже врачи утверждали, что в кабинете женской консультации был набор для оказания первой помощи в такой ситуации. Но я видел только… ватку с нашатырным спиртом.

Наташу срочно надо было спасать, вызывать бригаду реаниматологов. Однако медики, очевидно, решили, что справятся своими силами. Пока один врач померил моей жене давление (пульс уже пропадал!) и делал какие-то уколы, пока прибежал другой врач, чтобы поставить капельницу, время шло. После капельницы опять проверили пульс — его практически не было… И только тогда доктор сказал вызывать реанимацию, а сам стал делать массаж сердца. Наташа уже посинела, лицо застыло. Бригаде реаниматологов со станции скорой помощи предстояло еще добраться до поликлиники. И когда они прибыли, было уже поздно.

Прямой укол в сердце ничего изменить не смог… Кабинет опустел. Остались только я и Наташа.

«Я готов был убить любого, кто приблизится к ампулам с остатками лекарств»

 — Медики бросили Наташу голую, — продолжает вспоминать Дмитрий. — Только лицо прикрыли полотенцем. Я плакал. Пытался натянуть на нее, мертвую, одежду, но ничего не получалось… Никто из врачей не дал мне успокоительного, даже не налил воды. Минут через 15 в кабинет вошла гинеколог, делавшая супруге операцию, и начала складывать в карман все лекарства, которые кололи Наташе.

Я возмутился: «Что вы делаете?! Я не дам вам забрать лекарства. Оставьте все как есть!» Готов был убить любого, кто приблизится к этим ампулам с остатками лекарств. Хоть и был в шоке от горя, но понимал, что вещественные доказательства нужно сохранить для милиции, которую вызвал по телефону. Видно, у меня было такое лицо, что врач положила ампулы на стол и быстро ушла. На прощание она попыталась меня «утешить»: «Я вас понимаю. Сама всю жизнь прожила без мужа, и вы проживете без жены». Когда гинеколог вышла, я ключом закрыл дверь изнутри…

Пока ждал милицию, приехало высокое медицинское начальство. Медики стали осматривать шприцы и ампулы. Все пять ампул лидокаина и две ампулы кетанова, которые мы купили в аптеке, были пустыми. Я спросил у одного из врачей: «Разве это не большая доза?» Тот ответил: «На полный курс лечения — нормальная. Но для одного раза… большая. Притом вместо двухпроцентного вкололи десятипроцентный лидокаин».

 — Даже подумать не могла, что здоровую дочь, которая никогда ничем не болела, потеряю, что называется, на ровном месте, — сокрушается мать Наташи. — Моя девочка аллергией не страдала. Никаких операций не было. Даже зубы не вырывала. Укол лидокаина ей делали первый раз. И сразу вкололи запредельную дозу…

Прокуратура Деснянского района Киева возбудила уголовное дело по статье «Ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником вследствие небрежного или недобросовестного к ним отношения, если это повлекло тяжкие последствия для больного».

В аптеке «Здоровье», где Диме с Наташей продали злополучные ампулы отечественного лидокаина, была проведена проверка. По предписанию Государственной инспекции по контролю качества лекарственных средств этот лидокаин экстренно изъяли из всех учреждений здравоохранения и аптек — на время проведения экспертизы. Вскоре на запрос «ФАКТОВ» упомянутая инспекция дала ответ: «Препарат, который применялся во время обезболивания Натальи Кравчук, соответствовал норме». По словам начальника Управления послерегистрационного надзора госпредприятия «Государственный фармакологический центр» Министерства здравоохранения Украины Елены Матвеевой, в случаях смерти больных после приема лидокаина еще ни разу не подтверждалось плохое качество этого лекарственного препарата.

 — Значит, оставалась единственная версия: врачебная ошибка, — говорит муж Наташи. — Пока шло следствие, гинеколог находилась на подписке о невыезде. Уволившись из Деснянской поликлиники, она устроилась на работу в одну из частных клиник, на сайте которой спокойно выставила свою фотографию. Принимала пациенток в клинике, да еще и начала консультировать через интернет. Каждый раз, когда видел ее консультации онлайн, меня бросало в жар. «Если бы женщины знали, что их гинекологические проблемы решает врач, у которой в кресле скончалась пациентка!» — думал я.

Подсудимая сказала, что ей… непонятны причины смерти пациентки

 — Беспрецедентность этого случая в том, — констатирует заместитель прокурора Деснянского района столицы Александр Цилюрик, — что муж погибшей совершил очень грамотные действия: вызвал милицию и заставил врача выложить все ампулы из кармана и оставить их на месте трагедии, таким образом сохранив для следствия вещественные доказательства.

Проделав весь объем необходимых экспертиз, следствие установило, что для проведения назначенной операции следовало ввести пациентке 4,6 миллилитра двухпроцентного лидокаина, а ей ввели такое же количество препарата, но — десятипроцентного, пятикратно превысив требуемую дозу. Именно это и привело к летальному исходу.

— Как вела себя на следствии обвиняемая?

 — Спокойно, отчасти даже самоуверенно. До последнего утверждала, что все сделала правильно: ввела лекарство нужной концентрации. Вину свою не признавала и, судя по всему, считала, что наказана не будет.

— А какую позицию заняло руководство больницы?

 — Нейтральную.

 — Слушания по делу начались в январе 2012 года, — сообщил «ФАКТАМ» адвокат потерпевшего Сергей Олейник. — Четыре независимых экспертизы пришли к однозначному выводу: смерть Натальи Кравчук напрямую связана с действиями врача.

— И что на это сказала гинеколог?

 — Объясняла, что вколола пациентке не десятипроцентный лидокаин, а разведенный физраствором до правильной пропорции. Однако изъятые милицией на месте происшествия лекарства опровергали это утверждение. Банки с физраствором в кабинете не было, а в использованных ампулах находились остатки неразбавленного десятипроцентного лидокаина.

— Отчего же тогда, по мнению подсудимой, у Наташи Кравчук случился анафилактический шок?

 — Врач ответила, что она этого не знает, но «допускает, что Кравчук перед походом к врачу употребляла какие-то лекарства».

— Наташе делали пробу на лидокаин? — спрашиваю у Дмитрия.

 — На теле жены остались следы от уколов, но был ли среди них след от пробы, установить не представилось возможным. Врач утверждала, что пробу делала.

— Дима, какое наказание вам показалось бы адекватным в этой ситуации?

 — Я не жаждал крови. Ведь у подсудимой есть дочь-студентка и больная мать. Поверьте, если бы врач повела себя по-человечески, проявила хоть малейшие признаки угрызения совести, спросила, не нужна ли какая-то помощь детям, осиротевшим по ее вине, я бы не требовал для нее тюремного заключения. Но гинеколог не искала контактов с нами. Думаю, она считала, что попросить прощения, предложить помощь — значит признать свою вину. А этого она делать не собиралась.

На суде 40-летняя врач произнесла последнее слово, зачитав его по бумажке. Сказала, что ощущает свою моральную ответственность за смерть пациентки. Добавила, что трагедия стала для нее тяжелой психологической травмой, грехом, который надо искупать до конца жизни. В то же время, заметила подсудимая, она никоим образом не могла предупредить эту трагедию, и ей до сих пор непонятны… причины смерти Натальи. Объясняла, что долгие годы проводила подобные манипуляции, знает последствия превышения норм раствора лидокаина и не могла халатно отнестись к местному обезболиванию пациентки.

 — Не считаю вывод экспертизы окончательным, поскольку мне непонятно, каким образом я могла ввести в организм погибшей такую высокую концентрацию обезболивающего, — сказала гинеколог. — Для меня очень важно установить действительную причинно-следственную связь между моими действиями и кончиной пациентки.

 — Защитник подсудимой настаивал на проведении дополнительных экспертиз и новом судебном следствии, — говорит адвокат Дмитрия Кравчука Сергей Олейник. — Но эту просьбу суд отклонил и вынес приговор: полтора года лишения свободы. Врача взяли под стражу в зале суда. Уже три недели она находится в СИЗО.

Как стало известно «ФАКТАМ», адвокат гинеколога, отметив неполноту судебного следствия, подал апелляцию, требуя отмены приговора, освобождения заключенной под подписку о невыезде до момента вступления приговора в законную силу и пересмотра дела новым составом суда.

— Вот вы спрашиваете: адекватная мера наказания или неадекватная? — задумчиво произносит Дмитрий. — А я все время думаю: через полтора года врач вернется к своей дочери. А моя Наташа к нашим детям не вернется уже никогда. В какой тюремный срок можно оценить это?

Помощник адвоката врача пообещал, что защитник в ближайшее время свяжется с нашим изданием и озвучит свою позицию. Но звонка так и не последовало.